Управление бизнесом в России - Святослав Бирюлин

Официальная статистика показывает, что, даже если производительность труда россиян и растет по сравнению с прошлыми периодами, она все равно остается низкой. В США, к примеру, работают в 3,5 раза эффективнее. С точки зрения здравого смысла россияне в предыдущие годы выигрывали в лотерею. Их доходы росли, и они могли диктовать рынку труда свои условия – заменить их было некем. Экономика быстро подстраивалась под этот тренд – последние 15 лет в России стали периодом расцвета потребительских рынков, от продуктовой розницы до авторынка и строительства. Доля жизненно необходимых товаров в затратах россиян снижалась, они позволяли себе все менее обязательные покупки – приобретали дорогие мобильные устройства, ездили за границу, питались в ресторанах и покупали дорогой алкоголь. К услугам тех, чьи желания росли быстрее доходов, появилось и начало расти бешеными темпами потребительское кредитование. Дистанционная торговля также расширила возможности россиян – теперь потребители из глубинки могли позволить себе то, что местные ритейлеры не рисковали ставить на полки.

В 2015 году все изменилось. По официальной статистике оборот розничной торговли за 11 месяцев 2015 года снизился на 9,3% к аналогичному периоду 2014 года, но при этом если в январе падение составило 3,6% а в феврале 7%, то в ноябре оборот торговли упал на 13,1%. Если реальные зарплаты, по Кудрину, снизятся на 10%, а уровень потребительского кредитования не восстановится до докризисного уровня (во что верится с трудом), то это будет означать, что падение потребительского спроса в 2016 году по сравнению с 2014 годом составит как минимум 20% в рублевом выражении. При этом Центробанк и МЭР не раз называли потребительский спрос «исчерпавшим себя драйвером роста экономики» и не демонстрировали желания его поддерживать.

Можно, конечно, сделать из этого вывод о том, что лотерея для потребителей закончилась, что стоимость труда в России находится в поисках баланса с его эффективностью. Наверное, это полезно для экономики в целом, но для конкретных торговых сетей, магазинов, интернет-магазинов и мелких ИП это будет означать в лучшем случае переосмысление бизнес-модели и поиск новых источников эффективности, в худшем – банкротство. А это, в свою очередь, потянет за собой сжатие смежных рынков – дистрибуции, аренды торговой и складской недвижимости, логистических услуг, консалтинга, аутсорсинга и т. д.

Возможно, страна, в которой так много торгуют и так мало производят, неустойчива экономически, и рано или поздно перекос дал бы о себе знать. Возможно, импортозамещение поднимет внутреннее производство (хотя неясно, как это может случиться в отсутствие дешевых кредитов) и туда начнет перетекать рабочая сила, что тоже маловероятно – на современных заводах нужны инженеры, а не неквалифицированные рабочие руки, а в торговле инженеров не было. Но даже если это все же случится, это будет означать, что в ближайшие годы потребительский рынок ждут большие тектонические сдвиги. И тем, кто делал (или сделал) бизнес на росте потребительского спроса, придется задуматься о том, как жить дальше.

Зона комфорта

По интернету бродит мотиватор – «Все курсы по личностному росту в конечном счете сводятся к тому, что человек из Беверли-Хиллз советует человеку из Норильска выйти из зоны комфорта». Мотиватор остроумный, но понятие «зона комфорта» часто толкуется совершенно неправильно.

Абсолютно все хоть раз в жизни видели людей, ведущих ужасный (с нашей точки зрения) образ жизни, осознающих это, даже порой декларирующих это, но ничего де-факто не делающих для изменения этой ситуации. Допустим, алкоголиков или наркоманов удерживает зависимость, но как быть, к примеру, с женами алкоголиков? В России тысячи женщин живут с пьющими и бьющими их мужьями, и это порой нельзя оправдать нечем – детей нет или они выросли.

Другие люди хотят сбросить вес, но ужинают чаем с пирожными. Третьи продолжают ходить на нелюбимую, непрестижную и низкооплачиваемую работу, постоянно жалуясь, но даже не вывешивая в интернет свое резюме. Четвертые мечтают посмотреть мир, но не хотят заработать хотя бы на билет в Египет. Управленцы не увольняют ленивых, неэффективных сотрудников. Собственники не проводят реформы, о которых сами же говорят. Все они боятся выйти из зоны комфорта.

Зона комфорта – вовсе не обязательно место, где нам хорошо. Порой зона комфорта с точки зрения стороннего наблюдателя – сплошной ночной кошмар. Почему же мы, разумные, рациональные люди порой не стремимся ее покинуть, продлевая кошмар, мучаясь и страдая?

Все дело в принципах работы мозга. Мозг – это сложнейшая вычислительная система, способная на многое, но ее базовая функция – уберечь своего носителя (и, следовательно, и себя тоже) от смерти. Мы боимся большой высоты, нас безотчетно пугает темнота, нам страшно в темном лесу. Мозг наделен инстинктом самосохранения, поэтому мы чувствуем страх или тревогу, сталкиваясь с чем-то незнакомым или непредсказуемым.

Кроме того, мозг потребляет около 25% всей энергии, затраченной организмом, при том что его вес составляет 1,5—2% от массы тела. При каждом удобном случае организм старается сэкономить эту энергию, именно поэтому мы умеем делать многие вещи на автомате, не задумываясь. Когда мы чистим зубы, ведем машину привычным маршрутом или работаем на станке, то есть совершаем привычные, часто повторяющиеся действия, наш мозг работает в режиме пониженного энергопотребления.

Казалось бы, при чем тут зона комфорта? А при том, что зона комфорта – это привычное, хотя и не всегда приятное состояние или местоположение. Мы ходим на привычную, хоть и надоевшую работу или живем с нелюбимым человеком потому, что нам так проще, привычнее. Стремящийся к энергоэффективности мозг не торопит нас с переменами. Более того, инстинкт самосохранения удерживает нас от перемен. Перемены неизбежно означают переход от привычного состояния к чему-то новому, неизведанному. Будущее всегда неопределенно, и многих это пугает настолько, что они готовы мириться с чем угодно, лишь бы не заглядывать в него.

На свете есть люди, не боящиеся выходить из зоны комфорта. Точнее, их любопытство пересиливает страх, и они преодолевают базовые инстинкты. Многие из них становятся великими учеными, реформаторами или бизнесменами. А многие умирают, не успев совершить ничего, поскольку любопытство сделало их слишком безрассудными. Но в любом случае они в меньшинстве, в основном люди предпочитают консервативные, осторожные жизненные стратегии.

Каково влияние этого эффектна на бизнес? Очень просто – он проявляется в умышленном или неосознанном оттягивании важных решений на потом. Его часто называют «прокрастинацией», и в интернете есть множество рецептов по борьбе с нею, но борьба с любой глубокой психологической проблемой должна начинаться с ее осознания. Только поняв, в чем на самом деле кроется проблема, вы сможете выбрать стратегию ее устранения.

Каждый из руководителей сталкивался с проблемой несвоевременной реализации проектов. На бумаге проект давно должен быть сдан, а на деле не завершен и наполовину. Члены команды обычно ссылаются на внешние причины, но чаще всего проблема в том, что они подсознательно оттягивали каждое непростое решение, думали над ним дольше, чем нужно. Их связывал по рукам и ногам не только абстрактный страх будущего – в случае провала проекта на них будет возложена ответственность, порой весьма серьезная. Страх неудачи заставляет их перенести принятие решений на потом, ухватиться за любой повод для задержки.

Если мы просматриваем свой список несделанных дел и находим в нем множество важных задач, для откладывания которых в долгий ящик мы все время находили убедительные оправдания, скорее всего, это означает, что мы тоже не хотим выйти из зоны комфорта. Мы хотим сдвинуть свой бизнес и себя самих с мертвой точки, но не делаем этого, и не потому, что мы ленивы, – нам страшно. Мы боимся неудачи, страшимся трудностей, через которые нам предстоит пройти. Будущее туманно, неопределенно и оттого пугающе.

Если вы видите, что ваш подчиненный не увольняет или не понижает откровенно слабого, неэффективного сотрудника (и эта неэффективность очевидна и подчиненному), весьма вероятно, что он тоже боится выйти из зоны комфорта. Этот сотрудник слаб, но привычен и предсказуем. Он плохо делает свою работу, но его руководитель уже примерно понимает, насколько именно. Поиск и адаптация нового сотрудника влечет за собой риск, что он окажется еще хуже. Что новый сотрудник не пройдет испытательный срок, ему тоже придется искать замену, и все это время работа будет стоять или двигаться со слишком низкой скоростью.